Temple Mount, the Holy of the Holiest for the Jewish people.Шершавые оливы скрывают за собой Купол над скалой – символ еврейской мечты, боли, позора и надежды. Восхождение на Храмовую гору сегодня – пример еврейского надрыва: коктейль из счастья, перемешанного с трагедией – разбивающийся прямо о твое сердце стакан в память о том, чего никто из нас никогда не видел вживую, но что чувствует каждый, кто способен чувствовать.
Сегодня восхождение на Храмовую гору, несмотря на радость и предвкушение, это тяжелое эмоциональное переживание, если только вы не турист из какой-нибудь азиатской страны. За короткое время нахождения наверху, над Стеной плача, вы успеваете прожить жизнь, увы, жизнь полную унижения, оскорбления, осквернения, но вместе с тем, дарящую вам счастье самим фактом своего существования и вашего в ней участия.
Около “удаленной мечети” еще более-менее чисто, однако чуть дальше – разруха. Груды мусора, досок, стульев, кусков книжных шкафов, а также традиционные посиделки-пикники. Действительно, почему бы не устроить свалку на, согласно исламской традиции, третьем по святости месте? Это ведь так естественно.
– Ты не уважаешь это место! – именно так – “это место” – кричит мне представитель совета Вакуфов за то, что я отказываюсь изобразить на голове хиджаб. – Сейчас быстро выйдешь отсюда, если я захочу! – именно так “если я захочу”.
Можно ответить что-то колкое и едкое, можно даже погорячиться и сказать, что вначале, может быть, выйду я, но когда-нибудь вслед за мной выйдет отсюда он и навсегда, однако понимаешь, что разговариваешь с камнем. Или деревом. Хотя, скорее всего, с земляным червяком.
После недавних беспорядков мусорные контейнеры аккуратно сложили и подготовили к следующим.
“Убийцы детей” гласит табличка. Думаю, всем понятно, о ком идет речь. Можно ее сбросить, можно пожаловаться полиции, можно что угодно, но ответ будет одним: “Не разжигайте, ведите себя тихо, вы же понимаете ситуацию”.
В общем, восхождение на Храмовую гору – это всегда испытание, но этот “труд души” необходим и полезен. Прежде всего нам самим. Не только, чтобы “они не забывали, что мы есть”, но также и для того, чтобы мы тоже, вдруг, случайно, не забыли.
И бонус:
