Первую неделю, помню, я пребывала в том состоянии эйфории, умноженной на отчаяние и ужас, в котором, должно быть, могут пребывать давно заждавшиеся часа казни смертники. Я ощущала, что начинается что-то невероятное , новое и покрытое мраком.
Два года назад я навсегда вышла из офиса. Тогда принятое мною решение уволиться и полностью уйти в независимое плавание, казалось мне тяжелым и давящим, однако уже на следующее утро, проснувшись самостоятельно до теперь уже не нужного будильника, я поняла: наконец-то я могу дышать.
Мне всегда нравились “офисные штучки”: дресс-код, каблуки, рубашки, юбки-карандаши. Была в них и остается для меня некая киношная романтика, что-то сродни сексу на включенном ксероксе.
Однако ни оконченный журфак, ни род деятельности в принципе, не располагал к ношению шпилек, а значит, и это офисное преимущество можно было считать нерелевантным. Еще мне нравилась стабильная зарплата, которая поступала на мой банковский счет, вне зависимости от погоды, скачков курса доллара и моего настроения. Это давало мне ощущение стабильности и гарантировало оплату квартиры на следующий месяц. Разумеется, мне также были симпатичны общение с людьми, утренний кофе из любимой чашки, незаметно сбрасываемые под столом узкие туфли и конфетки на клавиатуре, оставляемые любимыми коллегами. Ну, вы понимаете, вся эта атрибутика.
Однако в какой-то момент я вдруг поняла, что жизнь моя разделилась на периоды: от звонка будильника до времени обеда и потом еще пару часов до наступления сумерок, а то и вовсе темноты. Потом было еще что-то невнятное и вот, снова звонок будильника. Что было между – я не помнила и не могла описать. Мне не нравилось, что в выходные надо отдыхать от работы, мне не нравилось говорить “мы”, подразумевая свою работу в чужой компании, в конце концов, мне перестал нравится зарождающийся конфликт интересов: моих собственных и компании.И вот, два года назад я утешила себя мыслью, что, если не получится, я всегда смогу найти новую работу, новый офис, новые узкие туфли. Удалила все личные файлы с компьютера и забыла код от офисной сигнализации.
Первую неделю, помню, я пребывала в том состоянии эйфории, умноженной на отчаяние и ужас, в котором, должно быть, могут пребывать давно заждавшиеся часа казни смертники. Я ощущала, что начинается что-то невероятное, новое и покрытое мраком. По прошествии двух лет я не представляю своего возвращения “в большой офисный спорт”. За эти два года я окончательно превратилась из совы в жаворонка, не завожу будильников, по утрам у меня отличное настроение и я планирую свои дни так, как хочу того сама. Более того, на свидания теперь я могу приходить выспавшейся и со свежим макияжем, а не издерганной за день, с расшатавшимся каблуком.
За эти два года я написала много хороших статей, провела дюжины мастер-классов и несколько персональных фото-выставок, налетала десятки тысяч километров, съела много экзотической еды, научилась готовить, обрела любовь и, как венец предыдущих лет опыта, открыла собственную компанию, занимающуюся турами в Эфиопию.
Сегодня, когда у меня нет босса, нет кого-либо, чья экспертиза была бы для меня ценнее собственной, понимание, что вся ответственность за мое будущее лежит только на мне – в конечном итоге, освобождает. Освобождает и окрыляет, потому что если я сама не буду активно махать этими крыльями, ни одна регулярно поступающая на мой счет зарплата меня не поддержит и не оплатит мои счета.
Стала ли моя жизнь менее предсказуемой и более рискованной? Безусловно. Стала ли я больше зарабатывать и меньше нервничать? Несомненно.
В конце концов, стала ли я счастливее? Да.
